День начался, как обычно, с беготни за троллейбусом. Но самое интересное началось на построении: куратор объявил, что наш взвод должен отрядить пятерых «добровольцев» в распоряжение дежурного по военной кафедре. Иными словами, пятеро из нас должны были стать дневальными по кафедре. Командир же, не долго думая, отправил в наряд пять человек, которые стояли в самом конце строя в первой шеренге. В их число попал и я. Правда, комвзвода попытался возразить куратору что-то насчёт того, что нашему взводу запретили быть дневальными. Но подполковника его слова нисколько не впечатлили.

Прибыв в помещение военной кафедры, мы доложили дежурному о готовности приступить к исполнению обязанностей дневальных. Он провёл с нами инструктаж: рассказал, что и когда делать, как докладывать, кому чем заниматься и так далее. После этого мы получили форму (куртки, штаны; ремни времён ещё Советской Армии — со звездой, серпом и молотом). К слову сказать, форму эту не стирали никогда, а сколько она находится на военной кафедре, может сказать только человек, её закупавший и составивший об этом документ.

Облачившись в форму (кстати, в первый раз за всё время обучения), мы приступили к несению службы. Двое отправились в помещения в другом конце института. Трое из нас (и я в том числе) остались на ВК. Поочерёдно мы сменяли друг друга на входе в главное помещение кафедры. В один прекрасный момент, когда я как раз стоял на дверях, вышел начальник кафедры и спросил, у кого есть желание прогуляться по центру Москвы. Мы сразу смекнули, что речь идёт о выполнении какого-то задания. Двое моих компаньонов, стоявших ближе к нему, естественно, изъявили желание прогуляться.

Полковник спросил, кто знает в Москве улицу Знаменка. Я знал название этой улицы, но был единственным из нас, кто не знал, где таковая находится. Но как только нам сообщили, что она находится на «Арбатской», я сразу спросил, уж не о Генеральном ли штабе идёт разговор. Начальник указал на меня и изрёк нечто вроде: «О! Иди, переодевайся». Сомнений не оставалось — задание выполнять предстояло мне.

Долго себя ждать я не заставил, и скоро сидел в «высоком кабинете». Задание состояло в том, чтобы отвести некое письмо в Генштаб. Полковник объяснил (по-военному точно и однозначно, надо отдать ему должное), как и что сделать, после чего разрешил идти, сказав, чтобы я не спешил, поскольку получатель письма собирался отбыть на совещание.

Приехав на место, я не дозвонился до адресата, после чего решил пойти поесть — по возвращении на кафедру пообедать я уже не надеялся. Ближайшим местом, где я мог перекусить, не оставив там все свои капиталы, был «макдак» на «Смоленской», и я отправился туда. Через час я снова появился в Генштабе, передал письмо и успешно вернулся на кафедру.

Мои товарищи мне, естественно, завидовали, поскольку им пришлось стоять на месте, а я получил возможность «прогуляться». Тут они были не правы, так как два с лишним часа я провел в ритме энергичного движения, присев на несколько минут только за обедом (про обед я ничего не сказал, дабы не искушать судьбу). Так что, устал я не меньше них.

Оставшееся время пролетело достаточно быстро. На четвёртой паре мимо нас прошагал наш взвод — изучать «морзянку». Обратно они пошли в четыре часа, когда обучение на кафедре закончилось. Мы же остались: по правилам дневальные находятся на кафедре с 8:15 до 17:30. День мы закончили «влажной уборкой» в пять часов, но отпускать нас не спешили, и мы прождали до 17:20, когда нам разрешили-таки переодеться и покинуть ВК.

Напоследок стоит отметить, что с дежурным офицером нам повезло: он оказался больше человеком, чем военным, и почти не придирался к тому, что мы делаем. Те, кто дежурил в прошлый раз, попали на другого офицера, который славится придирками и грубостью…

Случайная фраза:

А докладывал сержант Бровкин, да? Который на целине…